Энигмастер Мария Тимофеева - Страница 68

– Но здесь все иначе!.. – попыталась ввернуть Маша.

Сыч остановил ее властным жестом.

– Иногда планеты были крайне недружелюбны, – продолжал он. – То есть совершенно. Три раза я мог просто погибнуть. Энигмастеры…

Маша нахмурилась. «Ну вот, началось, – подумала она. – Самое время для реминисценций, спекуляций и дискуссий».

– Энигмастеры дважды спасли мне жизнь, – сказал Сыч. – Мне и моим товарищам. Поэтому я высоко ценю вашу профессию. Если угодно, я перед вами в долгу. Поэтому даю один час, а потом начинаю решать проблему своими методами.

– Один час – это недопустимо мало! – запротестовал Пармезан.

– Энигмастерам тогда – хватило, – величественно сказал Сыч. – И я точно знаю: сколько ни предоставь вам времени, вы всё решите в последнюю секунду.

Он коротко кивнул и удалился.

– Два раза его спасли энигмастеры, – сказал Пармезан вполголоса. – Интересно, что с ним сталось в третий раз? Неужели не уберегли?

Пилот в кабине захохотал. А вот Маша нахмурилась и даже наморщила от напряжения лоб.

– Нет, – сказала она наконец. – Я почти уверена, что он спасся.

– Машечка, – промолвил Пармезан ласково. – Все плохо? Энцефалопатия прогрессирует?

– Ага, – печально сказала Маша. – Он прав: хорошо, что у нас только час. Потом я стану совсем глупой. Как морковка.

– Но ведь мы успеем? – спросил Пармезан с надеждой.

– Наверное, – ответила Маша и сладко зевнула.

– Я действительно настолько плохой координатор? – теперь в голосе Пармезана звучали нотки самоуничижения.

– Кто посмел сморозить эту глупость? – возмутилась Маша.

– Я сам знаю, – Пармезан вздохнул. – Мне этот громила не давал и пятнадцати минут. А ты, не сходя с места, выцыганила у него целый час.

– Наверное, я ему понравилась, – предположила Маша. – Или сумела его удивить. Согласись, нелегко чем-то удивить бывалого ингрессора!

– И чем же тебе посчастливило?

– Наглостью, – бесхитростно объяснила Маша. – Ингрессоры часто имеют дело с опасными природными явлениями и агрессивными живыми существами. А вот с наглыми девицами – намного реже. Пойдем, погуляем вокруг дома. Кстати, о наглых девицах: пора бы уже появиться Стаське, ты не находишь? И, к вопросу о наглых юнцах, Леденцу тоже.

Обхватив себя за плечи, не то чтобы согреться, не то чтобы не расплескать содержимое хрустальной вазы, Маша двинулась в сторону дома. За нею, продолжая вздыхать, плелся Пармезан. «Еще бы, – думал он. – И понравилась, и удивила. И то, и другое. Симпатичная и бойкая. И умная, между прочим. Большой неотразимый нос и море обаяния. Вот кому нужно быть координатором группы, а не мне. Вопрос в том, куда в таком случае денусь я…» Его обогнал мальчишка-пилот и набросил на Машу свою курточку. «Спасибо», – сказала Маша рассеянно. «Вот-вот, – удрученно подумал Пармезан. – А ведь это я должен был догадаться насчет курточки!»

Не доходя сотни шагов до крыльца, Маша ощутила трепетание воздуха и сухое покалывание где-то под кожей. Она протянула руку и уперлась в невидимую преграду. Изолирующее поле слегка подалось под ее пальцами, а затем бережно, но неодолимо оттолкнуло их. Сидевшие неподалеку на походных креслах ингрессоры таращились на Машу, разинув рты. Один из них был облачен в тяжелый металлокерамический скафандр, какие используются, к примеру, для погружений в жерло вулкана, только без шлема.

– Здравствуйте, – сказала девушка. – Я Маша Тимофеева.

– Добро пожаловать, Маша Тимофеева, – отозвался один из ингрессоров. – А вы уверены, что вам следует здесь находиться?

– Да еще в таком виде? – добавил другой.

– Я плохо спала и потому сегодня немного не в форме, – заученно повторила сказала Маша. – А вообще-то я энигмастер.

Тот, что был в скафандре, иронически скривился.

– Что посоветуете, энигмастер Маша? – спросил он.

– Ничего, – быстро ответила та. – Хотя… вам не стоит делать то, что вы собрались. Как вас зовут?

– Антон. Рад знакомству. А что мы собрались делать, по-вашему?

– Упаковаться в бронированную скорлупу и штурмовать дверь обычного жилого дома.

– Не такой уж он и обычный.

– Антон, вы еще не видали домов на сваях. И плавающих домов. Или хижин из живых лиан. Отсутствие привычных стен с окошками и приоткрытой двери с витражом из цветного стекла – разве это повод для штурма?

– Там, внутри…

– Я знаю, – прервала его Маша. – Человек. Вадим Аметистов. Я только не знаю, как отреагирует этот зеленый кустик на вашу, Антон, ингрессию. То есть на вторжение в его личное пространство. Не захочет ли он в отместку причинить вред человеку, который всего лишь тихонько лежит в самой его сердцевине.

– И что же, сидеть сложа руки? – засмеялся Антон.

– Может быть, – серьезно сказала Маша. – Ведь пока не происходит ничего настораживающего. Значит, есть время подумать, вы не находите?

– Грррм, – сказал подошедший Сыч. – Дискуссии отставить. Я дал вам время не на то, чтобы вы сбивали с толку моих парней.

– Мы просто не знаем, с чем имеем дело, – промолвила Маша. – И вы не знаете. А ваши парни об этом вообще не думают. По-вашему, это хорошо?

– Есть такое понятие – дисциплина, – веско объявил Сыч.

– Это ужасно, – сказала Маша. – Думать нужно всем и всегда. И никакая дисциплина тогда не понадобится.

– Демагогия, – фыркнул Сыч. – А вот я слов на ветер не бросаю. У вас осталось сорок две минуты.

– Как вы щедры, – сказала Маша язвительно и отошла.

Тем более что уже прибыли долгожданные Стася Чехова и Тёма Леденцов, которого иначе как Леденцом никто и никогда не называл. Даже актуальная любимая девушка. Он и был похож на янтарную карамельку на палочке – такой же тощий, длинный и ярко-рыжий. Черный свитер и джинсы болтались на нем, как на мачте. Стася же, невысокая и сдобная, сразу пробуждала ассоциации с аппетитной плюшкой. Уж на ней-то ничто и никогда не болталось.