Энигмастер Мария Тимофеева - Страница 17

Он взмахнул рукой и прямо из пустоты извлек небольшой, но оформленный с громадным вкусом букетик орхидей.

– Это мне?! – ахнула Маша. И тут же спохватилась: – Но ведь это иллюзия…

– Помилуйте, королева, – возразил Гарин с наигранным возмущением, – разве я позволил бы себе подсунуть даме иллюзию?! Это живые цветы! Иллюзией было то, что вы их не замечали на протяжении нашей беседы. – Он взял Машу под локоток и, слегка склонясь с ее пылающему ушку, произнес шелковым голосом: – Пойдемте, Маша, вы покажете мне «Тинтореру».

Стоя на своем посту за углом, несчастный Витя Гуляев сжимал кулаки от бессильной злости. Ему хотелось плакать и совершать какие-нибудь стыдные глупости. Которые все равно не помогут и облегчения не доставят. Теперь он знал наверняка: нельзя прикидываться равнодушным, если не равнодушен. И нельзя молчать, когда на языке вертится самое важное признание. Рискуешь опоздать, причем навсегда.

...

Давайте нарисуем Машу

Это будет самая веселая картина на свете. Веселая настолько, что, если все удастся, в чем я уверен, своей ироничностью она будет провоцировать шумные взрывы хохота.
Сальвадор Дали. Дневник гения

Ну, давайте, почему бы и нет.

С чего начнем?

Маше Тимофеевой двадцать четыре года, и она энигмастер. Яснее говоря, специалист по раскрытию тайн.

Когда никакие прочие средства не помогают, ничего разумного в голову не приходит, вообще непонятно, что стряслось и как выходить из ситуации, приглашают энигмастера.

Существует целое профессиональное сообщество энигмастеров – Тезаурус. У этого термина несколько значений, но в точном переводе с греческого он означает «сокровище». Что также можно толковать по-разному: или как нечто ценное, или нечто скрытное. Тезаурус, организация с богатой и долгой историей, не особо афиширует свою деятельность, хотя в XXIII веке это скорее дань традиции, нежели сколько-нибудь насущная необходимость.

В профессии энигмастера необходимо много знать, быстро соображать и уметь находить истинное решение на основании неточной и даже ложной информации.

Главное орудие энигмастера – это интуиция. Почти как у хорошего детектива, хотя о преступлениях, как правило, речь не идет. Чаще приходится сталкиваться с необычными проявлениями естественных сил и объективных законов природы. Поэтому энигмастеры не верят в чудеса и всякую мистику. Они точно знают: любому феномену можно найти рациональное объяснение, не выходящее за пределы научной картины мира. А если не удастся, то это лишь кажущееся противоречие, потому что законы природы всегда шире их актуального понимания.

Маша – начинающий энигмастер, неопытный. Но все, кто с нею сталкивался в деле, полагают, что у нее прекрасные задатки.

Она работает в составе группы с довольно странным названием, о котором позже.

Координатора группы зовут Гена Пермяков, а прозвище у него – Пармезан. Ну, так сложилось. Еще в эту группу входят Стася Чехова – специалист по информационным потокам, Эля Бортник – практический экспериментатор и Артем Леденцов, по прозвищу, как и следовало бы ожидать, Леденец, – эксперт в технических вопросах. Все они тоже энигмастеры, но только Маша справедливо считается универсалом. В принципе, с ее навыками она могла бы работать и в одиночку, но в группе веселее и не приходится отвлекаться на рутину и посторонние материи. Для этого существует Пармезан, который недурно со всем справляется, хотя постоянно собою недоволен и считает, что напрасно занимает чужое место. Фокус в том, что никто на его место не претендует: все желают творческой свободы.

Теперь о названии группы.

В самом начале сама собой возникла тема: как назвать коллектив из пяти человек, связанный общим делом.

Решением, что напрашивалось словно бы само собой, было найти благозвучное производное от числительного «пять» на каком-нибудь языке.

Обсуждение состоялось на борту галактической станции «Тинторера», в кают-компании глубокой ночью. Протекало оно столь же энергично, сколь и бестолково.

– Печеньки! – объявила Эля Бортник.

– Это еще почему? – удивился Леденец.

– От польского «pięć», – пояснила Эля.

– Стаська и Элька еще как-нибудь сойдут за печеньки, – сказал Леденец с сомнением, – а вот Генка или Машка…

– Не будь таким буквалистом, – пожурила его Маша. – Дай волю воображению!

– Нупау! – сказала Стася Чехова, которой по должности надлежало быть полиглотом.

– Что-что? – удивился Пармезан.

– Нупау, – повторила Стася и на всякий случай нахохлилась.

Леденец вытаращил глаза:

– Откуда ты такое выкопала?!

– Не помню, – прикинулась Стася. – Из какого-то индейского языка.

– Стася, не копайся в Глобале понапрасну, – распорядился Пармезан. – Все равно не нравится.

– Гонин, – тотчас же сказала Стася. – Это по-японски.

– Как это было у Азиза Несина, – задумчиво промолвила Маша. – Футбольная команда «Гонимые вечной нуждой».

– Тогда гомэнтай, – сказала Стася, немного смутившись. – Тоже по-японски. Критиковать всякий может.

– Так мы ни до чего не договоримся, – промолвил Пармезан. – Нужно радикальное решение.

– Мое дело – подбросить в костер воображения побольше дровишек, – пожала плечами Стася. – Вииси, по-фински. Нга, по-тибетски. Тано, на суахили. Панча, на санскрите…

– Панча, тринадцатое, – ввернул Леденец.

– Длинно, – сказала Эля. – И банально.

– Бэш, по-ойротски, – продолжала Стася. – Хаа, по-лаосски.

– Пятнашки, – предложила Маша.